Что же рассказать об этой женщине (ее,умершую в возрасте без двенадцати дней 24 лет, я не ни разу могу назвать девочкой и даже девушкой, настолько зрелым, лишенным каких-либо девических надежд, объективным и хладнокровным человеком перед нами в своем дневнике она предстала),посвятившую всю свою небольшую жизнь одному, направив все усилия души, чтобы быть знаменитой.
Гениев не судят, а между тем мне, как человеку совестливому( или страющимся таким быть),смотря на все с точки зрения веры,добра,поступков(если бы я была француженкой, бы решительно все время употребляла subjonctif!), мне было очень трудно читать этот дневник, воздерживаясь от оценки,эту книгу, лишенную практически любой эмоциональной окраски. Мария излагала всю свою жизнь, не приукрашивая и не преуменьшая.
Для меня Мария, художница, писательница, знавшая четрые живых языка и два мертвых, игравшая на пианино и практически всех струнных инструментах, Мария, которой Марина Цветаева посвятила свой первый сборник стихов, писавшая обо всех своих талантах и великом предназначении без глупого самодовольства, но со спокойным признанием, которое в той или иной степени присуще всем гениям, встала в особый род людей, о котором в том же столетии, на полсотни лет раньше написал Лермонтов - конечно, Печорин.Тот самый Печорин, котором жило два человека ,один из которых "живет в прямом смысле этого слова, а другой мыслит и судит его"...Печорин научился скрывать все свои истинные душевные порывы,общество испортило, сломало его, пусть он благороднее и Максим Максимыча, и честных контрабандистов, и дикарки Бэлы, но это никому не нужно, особенно - ему самому,он не видит смысла в своей жизни, и ,внешне оживленный, становится все более глубоко несчастным, не нашедшим места в своей жизни.
Только Мария - это не выдуманная история, а только подтверждение, если хотите, переставшая верить в дружбу, любовь и веру. У нее было все, мы можем прочитать и про искусство, и про ненавистный свет, и рассуждения о литературе, но только нет не слова у этой девочки(и тут я могу назвать ее девочкой) о настоящих друзьях и рыцарских мужчинах.
«За обедом у нас, как почти ежедневно, много народу. Я прислушиваюсь к разговорам и говорю себе, что вот ведь все эти люди только и делают всю свою жизнь, что говорят глупости. Счастливее ли они, чем я?.. Их горести совсем другого рода, а ведь страдают они столько же, а между тем они не умеют извлекать из всего такого наслаждения, как я. Какая бездна вещей ускользает от них: все эти мелкие подробности, эти пустяки, представляющие для меня бесконечное поле для наблюдений, составляющие источник радостей, недоступных массе»
И эта вечная нелюбовь к времени...Она не находила Жорж Санд и других современников сравнимыми с Платоном и Аристотелем, как мы не находим современную прозу сравнимой с Гюго, Тургеневым и Жорж Санд, как герой Вуди Аллена в "Полночи в Париже", как не находим нынешнюю моду достаточно изысканной, а наши жилища - недостаточно большими.
Но мне кажется, в нашем времени Мария и Печорин не стали бы такой трагедией, ведь "поцелуй через сотни разъединяющих верст" возможен, сказка стала былью, аристократическое общество больше не диктует им свои законы, в большей или меньшей степени остался только один закон - внутренний.
